1 июня 1942 года. В составе конвоя - танкер «Громов» с бензином. В 18.35 вышли из Туапсе в Севастополь.

2 июня 1942 года. 18.00. Атакует Ю-88. Затем еще четыре атаки по два-три самолета с разных сторон. Отбили.

20.30. Семь торпедоносцев. Дали залп. Те сбросили две торпеды, одна из них попала в «Громова». Столб взрыва- 40 метров. Увидели в огне шлюпку, подтянули ее к себе на бросательном конце. Приняли на борт 17 человек с капитаном.

11 июня 1942 года. В 22 часа вышли из Новороссийска с «Грузией» в составе конвоя в Севастополь. 12 июня в 20.20 начались атаки бомбардировщиков. 15 «Юнкерсов-88», 11 атак. Налетали одновременно по два, по три. Когда стемнело, появились торпедоносцы…

23 мая 1943 года. 23.43. На севере обнаружены силуэты вражеских катеров. Боевая тревога. 23:56. Сблизились с катерами противника на дистанцию 15 кабельтовых. Открыли огонь...

Запись в вахтенном журнале «морского охотника».

Как известно, дела никогда не кончаются. Поэтому силой воли, оставив все «на потом», утром 4 июля мы, позвякивая горой снаряжение в багажнике, мчались в Новороссийск. Прочь от Москвы, от забот и бесконечных звонков по телефону. К морю, к солнцу, в мир отдыха, веселья и загорелых красоток. Мчались для того, чтобы, проехав мимо пляжей, дискотек и тех самых загорелых красоток, поселиться на краю цивилизации, надеть на себя неподъемную гору железа, перевалиться за борт, в теплое июльское море и провалиться под термоклин. Туда, где всегда темно и холодно. Рэк-дайвинг - это все-таки диагноз, а не увлечение.

Где-то там, в глубине моря, совсем рядом с курортным весельем, вне времени, навечно застыли памятника тем воинам, которые ценой своих жизней отвоевали наше мирное настоящее. Именно им и поиску забытых имен мы посвятили ежегодную майскую акцию «Поклон Кораблям Великой Победы» и свое время отпусков.

9 июля планировалось одно из многих погружений с легкой надеждой, что, может, в этот раз удастся что-то найти. Как обычно, вышли на очередную в своей дайверской жизни точку. Здесь на глубине 46 метров покоится «малый охотник» проекта МО-4, погибший, по предварительной версии, от подрыва на мине. Планируемое донное время на осмотр- 30 минут. Пороговая глубина дает альтернативу, но геройствовать на воздухе не хочется, поэтому выбираем тримикс 25/25. Для декомпрессии взяли EAN 50 и кислород. Не совсем логично использование двух декогазов, вполне хватило бы и EAN 50, но здесь приходится руководствоваться тем, что погружение проходит на фарватере, а значит каждая декомпрессионная минута на счету - танкеры и сухогрузу имеют значительную осадку и их винты способны сделать красивый салат из двух задержавшихся на декомпрессии дайверов.

Выкинули буй, следом за ним падаем за борт и мы. Холод темрмоклина – это то, о чем можно мечтать после минут, проведенных в сухом костюме на борту под июльским солнцем. Вода становится прозрачней, компьютер отсчитывает третий десяток метров. Внизу под нами время остановилось на глубине 46 метров, замерев на ровном киле 64 года назад. Все на своих местах. То, что здесь еще не побывала рука дайвера в поисках сувениров, позволяет с высокой долей вероятности восстановить ход событий того рокового дня, когда прогремел взрыв, превративший боевой катер в надгробие своему экипажу.

Версия о подрыве мины отметается сразу. Особенно сильные разрушения на корме - отсутствуют орудие и пулеметы. Рубка полностью разрушена сокрушительной мощью взрыва, на баке найден обломок штурвала, но при этом отлично сохранилась носовая «сорокопятка», фонарь в носовой части и стойки леерных ограждений. Характер повреждений говорит о том, что взрывная волна прошла на уровне палубы, уничтожив все в кормовой части, встретила препятствие в виде рубки, и, потеряв силу, не разрушила носовую часть. Как раз на море у катеров этого типа располагались  боезапас глубинных бомб и бочки с горючим, сдетонировавшие от попадания артиллерийского снаряда. Версию обстрела береговой артиллерией противника подтверждают боковые пробоины в корпусе катера, а также повернутое прямо по ходу носовое орудие, находившееся практически в горизонтальном положении, свидетельствующее о том, что из него не велся огонь (до берега далеко, и из «сорокопятки» не достать береговые батареи), вся надежда была на то, что удастся проскочить опасный участок за счет высокой скорости катера.

Зачем же экипаж шел на верную смерть в осажденный немцами Новороссийск, прорываясь под плотным огнем вражеской артиллерии? Вкупе с затонувшим рядом аналогичным катером, а также с предполагаемым курсом, главной и, как позже оказалось, верной версией стала гибели катера в ходе боев за Малую землю в 1943 году, с которых началось освобождение Новороссийска.

Сколько их еще - безымянных могил на полях морских сражений и кто покоится под обломками погибших кораблей? Море надежно хранит свои тайны, редко и неохотно открывая их пришельцам из надводного мира. И тем ценнее каждая находка, способная пролить свет на еще одну страницу истории. В ходе экспедиций Разведывательно-водолазного клуба мы уже привыкли к тому, что бортовой номер судна и имена членов экипажа зачастую приходится восстанавливать по косвенным данным, собранным по крупицам. Поэтому, когда при изучении останков рубки, среди обломков показались страницы судовых документов, эмоции от находки захлестнули нас через край. Это все равно, что «черный ящик» для самолета. Здесь вся история боевого корабля. Тем более невероятной казалась находка на фоне следов пожара на борту. Бумага должна была сгореть в первую очередь. Однако мощный взрыв на корме вызвал не только пожар, но и значительные разрушения, потопившие катер в считанные минуты. Деревянные части, найденные среди обломков, сильно обгорели только снаружи, что свидетельствует о непродолжительности пожара. Судовые документы обгорели, но оставшейся части было достаточно для восстановления данных о погибшем судне и судьбе экипажа. Теперь главной задачей становился подъем журналов. Но бумага разрушалась на глазах, и уже через минуту стало ясно, что целыми мы их наверх не поднимем. Донное время заканчивалось, и единственно правильным решением было, оставив документы под водой, подготовить тару для транспортировки и поднимать их завтра. После погружения в памяти вновь и вновь прокручивался внешний вид, графы…

Но главным оставался вопрос - почему журнал был пустой. В графах не было записей. Скорее всего, это только правая, пустая часть журнала. Но где же тогда все остальное? Надо искать вторую половину. А если она сгорела? Такие невеселые мысли одолевали в беспокойную ночь. Спалось плохо.

10 июля мы прибыли на место во всеоружии. Ящик с прикрепленным свернутым лифтбэгом зацепили карабином за спусковой конец и отправили на дно своим ходом дожидаться нашего прибытия. Первым делом забрали и осторожно упаковали найденный вчера журнал. Двинулись в сторону рубки. Еще через 15 минут в облаках донного ила на свет были извлечены остальные документы. На ящике крупно написали «не открывать» и «из воды не вынимать», после чего надули лифтбэг и отправили находки наверх, где их уже ждали на борту катера. Впереди оставались полчаса декомпрессионных обязательств и дорога в Москву.

На реставрацию журналы были переданы в Университет Министерства внутренних дел РФ, где специалисты кафедры исследования документов взялись восстановить записи.

Как выяснилось в процессе реставрации, подняли мы три журнала: «навигационный журнал», «журнал для записей» и «журнал моториста»- тот самый, который считали пустым. Но именно он своей единственный записью раскрыл бортовой номер катера. Им оказался СКА № 032 (ПК-132) проекта МО-4.

Предварительные выводы были полностью подтверждены. Катер, согласно исторической справке, был построен в 1939 году и включен в состав 2-го ЧОПС МПО НКВД Черноморского погранокруга. 22 июня 1941 года вошел в оперативное подчинение, а 19 июля 1941 года организационно включен в состав Черноморского флота. Участвовал в Керченско-Феодосийской  25.12.1941-2.01.1942 гг. и Новороссийской 09-16.09.1943 г. десантных операциях. Потоплен 10 сентября 1943 года огнем береговой артиллерии противника у Новороссийска.

Два других журнала раскрыли нам фамилии командира корабля и его помощника: командир корабля лейтенант В. Шпаньков, помощник командира корабля мичман Окунев.

Главная часть работы сделана, осталось поднять архивные данные о составе экипажа, после чего на катер СКА-032 ляжет мемориальная плита с упоминанием всех погибших героев и обстоятельствами гибели корабля. Для этих ребят история их жизней не закончилась с последним боем. До тех пор, пока мы помним, они погибли не зря. И в наших силах передать эту память будущим поколениям. Ведь ничто так не учит ценить мир, как история прошедшей войны.

Авторы:Владислав Бунтыло

               Юрий Шалимов

               Члены Разведывательно-водолазного клуба

Набор со страниц журнала "Предельная глубин": Андрей Михайлов, Павел Федоров.