Мы летим на Дальний Восток.

По роду службы приходится много ездить по стране, путешествовать вблизи моря. «Как прекрасна жизнь, между прочим, и потому, что человек может путешествовать»,- писал великий русский писатель Иван Александрович Гончаров. Многие знают Гончарова как романиста, но Иван Александрович оставил после себя замечательные путевые заметки, ставшие образцом классического описания путешествий.

Путешествовал Гончаров на фрегате «Паллада» из Петербурга к далеким берегам Японии. Плавание вокруг Африки, мимо Индии, Малайи и Китая длилось два года. И хотя это была служебная поездка, но это не мешало ему видеть, знать все то, «что с детства читал, как сказку, едва веря тому, что говорят».

Путешествие Гончарова на «Палладе» заканчивалось в Императорской бухте – ныне Совгань в Татарском проливе. Трагическая участь фрегата, затопленного самим экипажем в 1856 году, взволнует любого. Место, где затонула «Паллада», было близко от района действий нашей группы, и перед отъездом мы решили посетить корабль под водой.

«Паллада» была спущена на воду в Петербурге 1 сентября 1832 года. Первым ее командиром был молодой тогда еще капитан-лейтенант Нахимов. Фрегат входил в эскадру прославленного адмирала Беллинсгаузена и предназначался для кругосветных плаваний.

Одним из самых значительных в истории корабля было его плавание к берегам Японии в 1852-1854 годах. Ставшее его последним, это плавание сделало корабль бессмертным в истории русского флота.

Фрегат «Паллада» в сопровождении двух меньших судов - шхуны «Восток» и транспорта «Кн. Меншиков» - был снаряжен в Японию для установления дипломатических, торговых и деловых связей. Войдя в 1853 году первый раз в японский порт Нагасаки, дипломатическая миссия, возглавляемая адмиралом Путятиным, более трех месяцев стояла на рейде в порту.

Страна восходящего солнца, бывшая в то время загадкой для европейцев, очень неохотно шла на установление контактов, как дипломатических, так и деловых. Разразившаяся к этому времени Крымская война заставила изменить задачу группы Путятина. Переговоры были прерваны, а маленькая флотилия, ставшая боевой группой, взяла курс на Охотское море.

И вот мы на Дальнем Востоке. Он встретил нас туманами и дождями, и все же погода не испортила радости первой встречи. Недалеко от Владивостока есть остров, носящий имя адмирала Путятина. На острове растут лотосы и сосны, а море вокруг острова голубое, прозрачное, и трудятся в море рыбаки и подводные добытчики – водолазы. Они собирают мирный морской урожай. Очень хотелось нам увидеть стоящим у берегов острова величественный белокрылый корабль, уж очень свежи были впечатления от прочитанной истории.

В конце лета мы наконец попадаем в Совгавань.  Здесь в конце мая 1854 года первый раз прошел фрегат «Паллада». В путевых заметках Гончаров писал: «… мы входили в широкие ворота гладкого бассейна, обставленного крутыми, точно обрубленными берегами, поросшими непроницаемым для взгляда мелкие лесом  - сосен, берез, пихты, лиственницы. Нас охватил крепкий смоляной запах. Мы прошли большой залив и увидели две другие бухты, направо и налево, длинными языками вдававшиеся в берега, а большой залив шел сам по себе еще мили на две дальше. В маленькой бухте, куда мы вошли, стояло уже опередившее нас наше судно «Кн. Меншиков» почти у самого берега».

До сих пор берег этот, у которого бросил якорь транспорт, носит название полуострова Меншикова.

На берегу, где когда-то командой судна были разбиты первые палатки, стоит чугунный крест – памятник матросам и казакам, погибшим от цинги. Жили на этом береговом посту команды и других судов. Но нас особенно дорого, что первой зимовала здесь, у потрепанного долгими переходами разоруженного фрегата, горстка матросов с «Паллады». Отсутствие ремонтных средств в Императорской бухте и сложность буксировки пятидесятиметрового корабля для ремонта в устье Амура вынудили списать с него основную команду и разоружить его. В 1856 году фрегат был взорван и затоплен по приказу командующего Тихоокеанским флотом, «не давая неприятелю случая похвастаться захватом русского судна».

Так закончилась история плавания «Паллады», но русские люди не забывали корабль. В 1888 году на фрегат первый раз спускались водолазы, потом обследовали корабль в 1914 году и 1936 годах. В 1940 году было даже решено поднять остов судна как исторический памятник, опять в историю «Паллады» вмешалась войны.

Мы спускаемся к берегу, с нетерпением натягиваем шерстяное белье, надеваем гидрокомбинезоны, акваланги. Спущенный в воду линь теряется в голубой мгле. Пять, семь, десять, пятнадцать метров, красные пятиметровые отметки на лине убегают в воду. Ныряем и на глубине восемнадцати метров замечаем борт судна. Как ребра исполинского ископаемого торчат шпангоуты. Оплываем раз, другой вокруг корабля. Кормовая часть вся разрушена взрывом, левый борт почти сравнялся с грунтом, но дух захватывает, когда плывешь у правого борта. Бойницы обросли водорослями и актиниями, медные иллюминаторы и изъеденная морем медная обшивка стали пристанищем мелких рыбешек. Рыбки при нашем приближении быстро заплывают в свои щели и бойницы. Вот прижался к черному шпангоуту тихоокеанский бык, глаза его неподвижно смотрят на нас, и трудно поверить, что это живое существо. Трогаем его рукой, и только облачко мути напоминает о том, что здесь лежала рыба. А вот тихоокеанский краб выставил перед собой клешни и поводит глазами-шариками, этого рукой не потрогаешь.

Вокруг кишит своя, подводная жизнь, на бортах распустили щупальца колонии актиний. Они ярко-белые, кремовые и фиолетовые и отчетливо видны в сумраке двадцатиметровой глубины. И это вторая жизнь корабля, его новые обитатели и хозяева так необычны, что мы забываем о холоде и двадцатиметровой толще воды над нами. Наши подводные фонарики вырывают из тьмы все новые и новые картины: обуглившийся шпангоут или люк иллюминатора, якорную цепь или клюз.

Рядом с остовом «Паллады» лежит большой адмиралтейский якорь. Кусок цепи, идущий к нему, оброс водорослями и только угадывается по очертаниям. Грунт почти полностью засосал якорь, сто лет лежат рядом корабль и его вечный слуга- якорь.

Фотографируя фрегат под водой, мы плаваем у его бортов и над палубой, внутрь судна проникнуть нам не удается: надстройка прогнила и обрушилась. Палуба вся занесена вековым слоем ила, да и прочность ее сомнительна. Еще в Ленинграде в Военно-Морском Музее мы узнали, что при своем первом погружении на корабль водолаз провалился сквозь прогнившую палубу и повис вниз головой, и только чистая случайность помогла спастись водолазу. Мы ограничились внешним осмотром и фотоснимками остова судна, мутная вода и плохое освещение не позволили нам сделать панорамных снимков судна.

Отломив кусок шпангоута и медной обшивки с коваными медными гвоздями, мы поспешили наверх.

Свидание с «Палладой» состоялось, и мы рады, что побывали в «подводном музее», ведь не всякому удается своими глазами увидеть полуистлевшее судно и своими руками потрогать его. Но это не главное; главное то, что мы открыли путь для аквалангистов в этот подводный музей. Хочется, чтобы был снят подводный фильм о кораблях-героях, где одним из эпизодов может быть и сюжет о «Палладе».

Автор: А. Рогов, инструктор подводного спорта

Набор (со страниц журнала "Спортсмен-Подводник"): А. Михайлов, П. Федоров