На западном побережье Крыма, в южной части Тарханкутского полуострова, рядом с морем находится озеро Донузлав. Сотрудники Института океанологии АН СССР несколько лет проводили в этих местах исследования морского дна.

Лагерь находился на Донузлавской пересыпи – песчаной полосе между морем и озером шириной всего метров в триста. В начале шестидесятых годов через пересыпь был прорыт канал и в озеро вошли морские воды. Неглубокое и тихое, оно стало прибежищем для мелких морских животных. В хорошую погоду даже с поверхности можно наблюдать, как на дне суетятся крабики, то тут, то там сверкают стайки серебристой кефали, среди редких кустиков водорослей в самых причудливых позах таятся морские коньки и иглы, не спеша ползут громоздкие рапаны, подбираясь к устричным и мидиевым скоплениям.

Мы проводили погружения преимущественно в море. В этом месте Крымского побережья оно сравнительно неглубокое. Пологое дно покрыто мелким песком вперемежку с ракушей, глубже семи метров встречаются выходы коренных пород.

От берега в море уходит трехсотметровая эстакада, мы спускались в воду с ее конца, оказываясь сразу на приличной глубине.

Метров через двести от эстакады появляются первые каменные плиты. Между ними охотятся песчаные крабы. Занятые едой, они мало обращают внимания на посторонних. В одной клешне краб держит кусок рыбы, а другой, как ножом, отрезает от нее кусочек и отправляет в рот. Если подплыть к нему поближе, краб бросит добычу и приготовится к бою: клешни выдвинет вперед-вверх и время от времени резкими сильными движениями будет сводить их вместе, пытаясь схватить противника. Хватка у них «мертвая». Если такому крабу удастся схватить за палец, то ссадины или синяка не избежать. Причем краб хорошо различает живое тело и перчатку: почувствовав, что клешни схватили «не то», он сразу же разнимает их и пытается вцепиться в другое место, а для того, чтобы захват был сильнее, помогает себе второй клешней, примерно так же, как человек, разрезающий ножницами кусок плотного картона. Однако, несмотря на боевитость краба, при некоторой сноровке поймать его не трудно. Дождавшись, когда он разведет клешни для следующего удара, надо быстро схватить его между ними за туловище.

Море в этих местах богато рыбой. Вдоль берега часто проходит кефаль, огибая тень от эстакады. Весной и осенью, когда температура воды не выше 12-14 градусов, к берегу подходит черноморская камбала – калкан. Она приплывает сюда охотиться за маленькой рыбкой, живущей в грунте, - песчанкой. Камбала либо пожирает зазевавшихся, либо закапывается в песок и ждет, когда добыча придет сама. Различить зарывшегося калкана на грунте можно только по контуру серых плавников и треугольной голове с двумя черными глазами – так искусно он меняет свою расцветку, приспосабливая ее под рисунок окружающего дна. Калкан настолько уверен в своей маскировке, что даже к крупному экземпляру можно подобраться на близкое расстояние.

Верные друзья калкана по охоте на песчанок – это скаты: морские коты и лисы, а также черноморские акулы – катраны. Особенно много встречалось лис. Огромные, с размахом крыльев до полутора метров, своеобразно красивые, они совершенно не боятся человека.

Катраны принадлежат к одному из немногих видов акул, которые могут лежать на дне без движения. Как-то раз во время исследований мы проплыли мимо черного пятна на дне и не обратили на него особого внимания, приняв за большой камень. Но когда «камень» пошевелился, приблизились. На песке лежала большая акула и смотрела на нас маленькими, слегка навыкате, глазами. Наиболее подходящее определение акульего взгляда - холодный. Мы прекрасно знали, что катран не представляет опасности для человека, и все же на мгновение стало не по себе. Чтобы представить размеры акулы, легли рядом: как раз от головы до кончиков ластов. Не смогли удержаться от того, чтобы не пощекотать катрана кончиком ножа. Он недовольно пошевелил хвостом, отплыл и снова лег.

По утрам к берегу подходили дельфины. Зайдя на эстакаду, мы оказывались прямо над ними. С большой скоростью, перевернувшись на спину, сверкая белым брюхом, устремлялись они на стаи сарганов, плывущие по поверхности.

Однажды на глубине около 12 метров, затаившись за камнями, мы наблюдали за стайкой некрупных кефалей. Вдруг в эту мирную семью ворвался громадный дельфин и схватил одну рыбу. Мигом исчезли остальные, и тут он заметил нас. Новое знакомство, очевидно, показалось дельфину интереснее будничной кормежки. Он сделал вокруг нас несколько кругов, покачиваясь с боку на бок и периодически поднимаясь на поверхность. Сперва кружил с опаской, на расстоянии. Затем, увидев, что мы ему ничем не угрожаем, приблизился, но вдруг резко повернулся и исчез. Мы думали, насовсем, но через несколько минут наш дельфин вернулся в сопровождении другого. Теперь эта пара подплыла к нам почти вплотную и, ведя вокруг нас хоровод, как бы призывала принять участие в их играх. Но мы, с нашей малой скоростью, в партнеры им не годились. Выяснив, что новых знакомых расшевелить не удастся, дельфины утратили к нам интерес, одновременно повернулись и исчезли.

Прибрежная полоса вблизи Донузлава известна своими археологическими находками. Здесь не раз работали экспедиции подводников Института археологии АН СССР. В одной из них, руководимой историков В. Д. Блаватским, участвовал наш друг С. Рябиков. Он рассказал нам о разнообразных находках, показал на карте места их обнаружения.

Экспедиция искала греческий корабль. О том, что он должен быть, судили по обнаруженному ранее скоплению амфор двухтысячелетней давности. Во время экспедиции амфор было поднято много, на некоторых из них сохранились отпечатки пальцев – своеобразные подписи древних мастеров. Сам корабль не был обнаружен, но нашли его свинцовую обшивку и длинные медные гвозди, которыми эта обшивка крепилась.

Вблизи от места, где велись поиски затонувшего корабля, археологи обнаружили остатки древнегреческого поселения, укрепленного мощными стенами из необтесанных камней. Внутри были раскопаны стены жилищ, выложенных из массивных кубов известняка и так искусно и плотно пригнанных друг к другу, что держались они без связующего раствора; обнаружен потайной колодец для обеспечения форта водой в случае вражеского набега и найдены пифосы – громадные сосуды для хранения зерна.

Возможно, что корабль, обшивка которого уцелела до наших дней, шел к этой крепости.

Пробыв около месяца на Донузлаве, мы побывали на мысе Тарханкут. Берега мыса лишены пляжей и представляют собой обрывистые скалы, подножие которых уходит прямо в море. Каждый отдельный участок берега очень красив. Море вытачивает в подножии обрыва глубокие ниши и гроты. Во многих местах из воды торчат островерхие скалы – глыбы, отколовшиеся от обрыва. Но как сложно здесь добраться до воды!

Небольшая, почти круглая бухточка, которую мы сразу же прозвали «кастрюлей», полностью изолирована от моря небольшой скальной грядой и сообщается с ним только через подводный грот. Даже при сильном волнении вода в «кастрюле» спокойна, и погружения возможны. Пройдя грот, попали в каменное ущелье с расходящимися стенами. Дно его выложено мелким белым песком. Благодаря этому ущелью легко находить обратный путь в «кастрюлю», не поднимаясь на поверхность.

Вода здесь очень прозрачная. С двадцатиметровой глубины прекрасно видны аквалангисты, плавающие по поверхности. Такое ощущение, будто паришь в ярко-голубом воздухе. В солнечный день водоросли и маленькие рыбки, скользящие среди них, играют всеми цветами радуги.

Вот подводный тоннель, который пересекает один из многочисленных мысков. Половина его на поверхности, другая – под водой. Тяжелые каменные своды оживляет круглое сквозное отверстие наверху, через которое, словно прожектор, врывается солнечный луч. Дно и подводная часть стенок тоннеля выложена из совершенно гладких скальных плит, плотно прилегающих друг к другу. Кажется, что плывешь над мостовой загадочного старинного города.

Пройдя подводный тоннель, попали в бухту с множеством подводных, надводных и полуподводных пещер. Исследуем их с фонарем. В луче света вспыхивает чистый ярко-белый песок, который устилает дно большинства пещер. Пещеры все неглубокие, конусообразные; через 20-30 метров еле протискиваясь между сходящимися сводами, наткнулись на глухую стену. Из одной пещерки нам навстречу выплыла семья горбылей. Пока мы находились внутри, они словно осуждающе толпились у входа, ожидая, когда непрошеные гости покинут их жилище, а когда мы выплыли, сразу же отправились проверять, не наделали ли мы какого беспорядка.

Воздух в аквалангах быстро кончается, а плыть для смены аппаратов приходится довольно далеко. Эти места хорошо исследовать со шлюпками, имея на борту достаточный запас воздуха.

Гораздо менее интересными оказались наши вылазки в море. На глубине 20-25 метров каменные массивы исчезают и дно переходит в почти горизонтальную песчаную равнину с редкими островками водорослей. Еще глубже песок сменяется илом.

Но вот начинает смеркаться. Нам пора возвращаться к Донузлаву.

Автор: С. Ефремов Р. Косьян