Экспресс Москва-Мурманск остановился на полустанке Пояконда, и мы спешно выгрузились.

В районе Пояконды железная дорога проходит близи Белого моря. Здесь нам предстояла посадка на катер. Группа аквалангистов из Москвы прибыла сюда для участия в продолжении работ экспедиции Института Океанологии АН СССР. Все лето сотрудники института исследователи глубины Белого моря, изучая его энергетический баланс.

Шел октябрь. Выпал снег и подмораживало. В это осеннее время мы и приехали на смену товарищам, проработавшим несколько месяцев. Скоро здесь забелеют ледяные поля на море, затрещит лед да заметет пурга, насыпая сугробы в торосах.

Эволюция природы оставила много загадок людям. Так, например, по сей день в сети рыбаков наряду с арктическими холоднолюбивыми рыбами – семгой, навагой, треской и пикшей – заходят теплолюбивые – бореальные рыбы: сарган и скумбрия. Склоны морских подводных утесов Беломорья заселяют актинии и губки, звезды и асцидии, а в каменистых щелях дна живут моллюски, о которых ученые знали лишь по пробам с донных отложений южных морей.

Географическая особенность Белого моря, его закрытый материковый профиль с узким выходом в мировой океан, его история и удобное местоположение дают возможность считать море огромной природной лабораторией. Неудивительно, что на западном побережье этого уникального водоема созданы две биологические станции – Беломорская биологическая станция Зоологического института АН СССР у Мыса Картеш и ББС МГУ в Ругозерской губе.

Наша экспедиция проводила работы совместно с сотрудниками Беломорской биологической станции МГУ. Из Пояконды мы отправились к Еремеевским порогам, расположенным у выхода Ругозерской губы.

Строгая красота здешних мест, смешанный лес по взгорьям и сопкам, гранитные скалы и морские заливы, уставленные островами и островками, делают северное Беломорье очень живописным.

Снег на сопках, зелень хвойного леса, яркие пятна осин и берез на островах отражались в утренней глади моря. Наши погружения должны были дать ответ на то, как готовиться подводный мир к зиме, какова освещенность под водой и как реагируют животные на изменение температуры воды.

На биостанции МГУ подводные погружения проводятся уже около десяти лет и организация их хорошая: есть компрессорная установка, комплекты аквалангов. Однако зимние погружения и здесь редкость, поэтому мы очень тщательно готовились к ним – проверяли аппаратуру, гидрокостюмы и отрабатывали методику погружений. Для подводных походов мы решили использовать гидрокостюмы «Садко» и гидрокомбинезоны ГК-2. Хотя гидрокомбинезон затрудняет плавание под водой, но теплоизоляцию он дает хорошую. Трехпалые перчатки и боты гидрокостюма предохраняют кисти рук и ступни ног от ледяной воды.

Гидрокостюм «Садко», который очень хорош для спортивного плавания в теплой воде, оказался не пригоден для погружения в холодную воду Белого моря.

Первые погружения провели у Еремеевских порогов. Из-за узости пролива здесь возникают бурунные приливно-отливные течения. Вода у порогов несется с огромной скоростью, и даже в лютые морозы море здесь не замерзает.

Методика погружений у Еремеев была такова: катер с аквалангистами встает на якорь в проливе, аквалангисты перебираются в лодку и, выждав момент наименьшего прилива, начинают погружение. Лодка со страхующими дрейфует, проходя отведенный для работ участок.

Разобравшись под водой в системе страхующих концов, начали погружение. Вода темно-зеленого цвета, видимость плохая. Низко стоящее северное солнце давало мало света, и вся надежда на освещение у нас оставалась на электронные лампы-вспышки. Наша подводная фотоаппаратура была забоксирована с осветителями.

Погрузившись на пятнадцать метров, мы увидели заросшее ламинариями дно, свет сюда пробивался еле-еле, и первые снимки подводных зарослей мы сделали с помощью лампы-вспышки.

На глубине двадцати метров море светилось. Еле заметные очертания актиний и асцидий испускали голубой свет, от движений руки оставался мерцающий микроорганизмами свет. Было досадно, что фотопленка не может передать всей этой красоты.

Звезды, густо населяющие эти места летом, сейчас встречались очень редко, видимо, они переселились в глубину, совершенно отсутствовали медузы. Подводный мир готовился к зимовке.

Погружаясь у отвесных скал острова Кастьяна, можно видеть этажи подводной растительности, у уреза воды растут водоросли, не боящиеся осушки, фукусы и хордарии.

Фукусы – мощный кустистые заросли, плавающие в воде за счет газовых пузырей, запрятанных в утолщениях стеблей и листьев. Перед подводным пловцом они послушно расступаются, пропускают его и опять смыкают ряды.

Опустившись на два-три метра ниже, можно увидеть пестрые луга, поросшие багрянками и изумрудными кустиками кладофор. На глубине шести-десяти метров сумрачный буро-зеленый лес ламинарий – морской капусты. Здесь из-под разлапистых листьев может выплыть свирепая зубатка или плоским диском метнуться камбала. У корневых ножек, которыми ламинарии удерживаются за грунт, распускают бахрому актинии.

С увеличением глубины редеют заросли ламинарии, начинают все чаще попадаться буро-красные кустики агароносной водоросли анфельции.

Плавая среди нетронутых обширных зарослей, несметных богатств моря, которые только-только начинают осваиваться людьми, еще и еще раз убеждаемся, как много дел у аквалангистов-исследователей.

Погружения мы закончили в середине октября, когда море стало покрываться молодым льдом, и отложили работу до полного ледостава.

Автор: А Рогов