В районе Геленджика-Новороссийска провела работу экспедиция институтов океанологии и археологии АН СССР и Музея истории города Новороссийска. Программа работ экспедиции включала в себя океанологические и историко-археологические исследования с применением водолазных спусков и обитаемого подводного аппарата «Аргус». Исследования были начаты по инициативе директора Института Океанологии имени П. П. Ширшова АН СССР члена-корреспондента АН СССР А. С. Монина и директора Института археологии АН СССР Героя Социалистического Труда академика Б. А. Рыбакова.

Руководил экспедицией автор этих строк. Исследования проводились в три этапа: 1) спуски подводного аппарата «Аргус»  в районе Голубой бухты (вблизи Геленджика); 2) водолазные спуски в Новороссийской бухте; 3) спуски «Аргуса» в Новороссийской бухте.

Спуски подводного аппарата в районе Геленджика имели целью технические испытания ряда систем аппарата при движении в условиях сложного рельефа дна и научно-методические исследования по геоморфологии материкового склона, микробиологии и гидрооптике. Спуски «Аргуса», а также водолазные спуски в Новороссийской бухте были запланированы с целью историко-археологического обследования дна моря.

Чем же вызвано сотрудничество археологов и океанологов?

Известно, что поселения на берегах Цемесской бухты существовали еще в античные времена. Об этом свидетельствуют, например, находки древнегреческих амфор на берегу и дне бухты. Известно также, что за последние две тысячи лет уровень Черного моря на несколько метров повысился, и поэтому порты и другие приморские сооружения древних в Причерноморье оказались под водой. Найти эти сооружения - интереснейшая задача для археологов. Но такая находка представляла бы огромный интерес и для океанологов, так как обнаружение, например, на дне моря древних портовых сооружений позволило бы установить, где именно проходила береговая линия в древности, т. е. послужило бы дополнительным подтверждением выводов специалистов-океанологов о вертикальных перемещениях земной коры в районе Причерноморья и о темпах осадконакопления.

Помимо задач, связанных с поисков вещественных памятников античной культуры, экспедиция имела целью поиск реликвий и более поздних времен.

Рабочая программа обследования дна Новороссийской бухты с помощью водолазных спусков и с помощью подводного аппарата была сформулирована заведующим отделением античной истории Музея истории г. Новороссийска А. В. Дмитриевым и старшим научным сотрудником Института археологии АН СССР кандидатом исторических наук Н. А. Онайко. Объекты поиска в соответствии с этой программой можно было подразделить на четыре группы: а) памятники античного периода; б) памятники Средневековья; в) корабли Черноморской эскадры, затопленные 16-18 июня 1918 года; г) боевые реликвии периода Великой Отечественной войны.

Водолазной группой экспедиции были обследованы участки дна на глубинах от 5-6 до 20 метров в районе мыса Любви, в районе бывшей турецкой крепости Суджук-Кале, вдоль Суджукской косы , на Пенайских банках, а также на подходах к плацдарму на Малой земле со стороны открытого моря. Обнаружено большое количество предметов, оставшихся на дне моря со времен Великой Отечественной войны. Наибольший интерес среди них представляет находка торпедированного в феврале 1943 года базового тральщика «Груз». С этого судна водолазной группой экспедиции подняты и переданы в Музей истории г. Новороссийска орудие, пулеметы, рында, винтовки, якорь, машинный телеграф и прочие предметы, которые частично уже экспонируются музеем. На глубине 18 метров был обнаружен, а затем поднят и передан музею четырехпалый якорь, датируемый ориентировочно 18 веком.

О водолазных работах на дне Новороссийской бухты подробнее можно прочитать в выпуске 58 «Спортсмена-Подводника». Поэтому остановимся детально только на исследованиях, проведенных с помощью подводного аппарата «Аргус».

На материковом склоне.

Наконец-то настал день, когда место гидронавта-наблюдателя в составе экипажа «Аргус» занял не инженер, занимающийся техническим испытанием «своей» системы аппарата, а океанолог. Этим первым счастливцем стал кандидат географических наук Н. А. Айбулатов, специалист по литодинамике шельфа, один из создателей искусственного песчаного пляжа в г. Геленджике.

Трижды в течение короткого срока – с 20 по 23 сентября – выходил Н. А. Айбулатов в море на «Аргусе». Сначала «в компании» с командиром аппарат Е. Е. Павлюченко и пилотом А. И. Уточкиным он, опустившись на дно на глубине 74 метра, «проехал» по крутому склону отрезок в 126 метров, записывая свои впечатления на ленту магнитофона и фотографируя заинтересовавшие его подводные виды. Одним из наиболее ярких впечатлений было наблюдение «мутьевого потока» - лавины ила, вызванной легким прикосновением аппарата к грунту. Через день с Н. Н. Гребцовым и А. И. Сидоровым  ученый побывал на глубинах до 310 метров. Ниже 200 метров океанолог с удивлением обнаружил выходы коренных пород и плотные илы. Но склон был настолько крут, что буквально негде было «приткнуться», чтобы взять манипулятором пробу грунта.

23 сентября, суббота. В «Аргусе» экипаж в составе Н. Н. Гребцова, А. И. Сидорова, Н. А. Айбулатова. Началось погружение на участке глубиной 300 метров. За аппаратом тянется 600-метровый полипропиленовый канат с ярким буем на конце. Сильное течение быстро относит научно-исследовательское судно «Прибой» от буя, и капитану М. А. Гришко то и дело приходится вести его навстречу течению, чтобы не оставлять аппарат надолго в одиночестве.  Связь с аппаратом поддерживается с помощью ультразвуковой подводной связи. Направление на аппарат и расстояние до него определяются с помощью гидролокатора, установленного на борту «Прибоя». С «Аргуса» поступает сообщение: «Мы на грунте. Глубина 284 метра».

Начав движение по дну, через три с небольшим часа «Аргус» достиг глубины 512 метров, это был радостный момент. Аппарат вышел на свою предельную рабочую глубину!

«Рекордное» погружение оказалось очень плодотворным и для науки. Опять были обнаружены выходы коренных пород, и на этот раз на глубине более 300 метров. В нескольких местах, включая глубину 500 метров, были взяты манипулятором пробы грунта. По просьбе океанолога пилот преднамеренно грубо «плюхнулся» аппаратом на дно крутого и узкого каньона, вызвав тем самым мощнейший мутьевой поток, накрывший аппарат. Все это было проделано для того, чтобы взять батометром, укрепленным снаружи, пробу воды из мутьевого потока и тем самым выяснить, какой крупности материал и в каких количествах может увлекать за собой такой поток. На глубинах более 400 метров были обнаружены своеобразные образования, подобные сухопутным формам выветривания и являющиеся, по-видимому, результатом действия мутьевых потоков.

Оценка возможностей геологических исследований с борта «Аргуса» была выполнена во время одного из следующих погружений аппарата кандидатом геолого-минералогических наук К. М. Шимкусом. Геологические наблюдения проводились в интервале глубин от 140 до 422 метров с неоднократными посадками «Аргуса» на грунт для взятия обломков пород.

Подошла и моя очередь занять в аппарате место гидронавта-наблюдателя. По установленной традиции фотографируемся у входного люка аппарата на берегу, затем быстро занимаем свои места внутри кабины. В кресло командира садится Е. Е. Павлюченко, в кресло второго пилота – А. И. Уточкин. Я размещаюсь на лежаке перед центральным иллюминатором. Это- место гидронавта-наблюдателя. Командир задраивает люк над своей головой и докладывает руководителю погружения В. В. Булыге о готовности аппарата к спуску на воду. «Поехали»! Тележка с «Аргусом» скатывается в воду, водолазы освобождают аппарат, а я тем временем с интересом рассматриваю через иллюминатор хорошо знакомое дно Голубой бухты. Начинается буксировка. Командир включает магнитофон, и, отдыхая под звуки музыки, мы движемся к месту погружения…

Эхолот, экран которого расположен перед креслом второго пилота, фиксирует под нами все возрастающую глубину. Вот она достигла 200 метров. Буксировка окончена. Водолаз с «Прибоя» заменяет буксирный конец на полипропиленовый буйреп. В динамике звучит: «Погружение разрешаю!» Я пододвигаю к себе фотоаппарат, еще раз проверяю работу импульсного осветителя, расположенного за бортом аппарата в прочном контейнере, беру в руки микрофон и начинаю «репортаж»…

11.47. Глубина 70 метров. Температура 9 гр. С. Включили заборные осветители. Движемся очень медленно. В лучах светильников плавно летит вверх «снег»…

11.53. До дна осталось 12 метров (по эхолоту). Отчетливо видим дно! Аппарат плавно сел на грунт. Глубина 153 метра. На поверхности светло-серого ила видны какие-то более темные вкрапления, пятна. Пошла муть, поднятая касанием аппарата к грунту.

11.56. Начали движение по грунту. Прямо перед нами склон крутизной около 50 градусов. Дальности видимости – 8-12 метров. Дальше – темно-голубая бездна, почти космическая. Под нами вперед и вниз уходит мутьевой поток, сорванный аппаратом. Уходим от него вверх. Погружаемся и снова входим в поток, пересекаем его русло…

12.00. Глубина 187 метров. Видны трещины в плотном иле и взгорбки.  Глубина 190 метров. Опять подошли к крутому склону. Пытаемся встать на грунт так, чтобы не взмутить воду перед аппаратом. Не удается. Под нами своеобразная лестница – крутой уступ, потом - пологая ступенька, опять уступ и опять ступенька. Видим полосы (или борозды), расположенные поперек нашего курса и возвышающиеся на 3-5 сантиметров над поверхностью дна…

12.49. Глубина 250 метров. Начинается крутой склон. Сделаны в движении два кадра (долина с камнями). Пока я фотографировал, закрыв собой иллюминатор, аппарат жестко ударился о грунт. Глубина 265 метров. В поле зрения большие камни, размером примерно 1,5 на 2 метра. Видны характерные ступеньки, фотографирую…

13.35. Оторвались от грунта. Глубина 327 метров. Быстро идем вверх.

13.46. 180 метров. На глубине 160 метров слегка засветлело в верхнем иллюминаторе. Картина за иллюминатором – как в нормальную зимнюю ночь. Летит «снег»… Глубина 108 метров. В поле зрения появился крупный катран. Он пикировал на аппарат сверху. Немного попозировав перед центральным иллюминатором, ушел вниз. Вернее, он остался на своем горизонте, а мы ушли вверх. Глубина 65 метров. Вода «напросвет» в верхнем иллюминаторе имеет ярко-зеленый цвет.

14.01. Мы на поверхности! Всплыли рядом со своим буем.

Очень своеобразны были спуски аппарата, в которых участвовал младший научный сотрудник, гидрооптик В. Г. Якубенко. Он должен был зарегистрировать колебания подводной освещенности, обусловленные прохождением солнечных лучей через взволнованную поверхность моря. Специфика этих измерений заключается в том, что светоприемники должны быть жестко зафиксированы в пространстве. При выполнении подобных измерений на малых глубинах мы размещали обычно наши светоприемники на жесткой мачте, установленной на дне моря. А как зафиксировать в пространстве светоприемники, установленные на подводном аппарате? Ведь  самый искусный пилот не может заставить его совершенно неподвижно зависнуть в толще воды. В лучшем случае аппарат может очень медленно погружаться и, кроме того, он обязательно перемещается в горизонтальном направлении под действием течения. Выход из положения был найден очень простой. На глубине около 100 метров мы установили небольшой заякоренный буй. «Аргус» подходил к бую, брал захватом манипулятора буйреп и погружался вдоль него до дна. Затем начинался подъем за счет небольшой положительной плавучести аппарата. На нужной глубине пилот намертво зажимал захватом буйреп, и «Аргус» неподвижно зависал, удерживаемый якорем. После регистрации на ленте осциллографа колебаний подводной освещенности аппарат переходил на следующий горизонт. В результате были зарегистрированы колебания подводной освещенности на глубинах в несколько десятков метров. Получить такие данные без помощи подводного аппарата едва ли возможно.

В одном из последних погружений «Аргуса» в районе Голубой бухты в качестве гидронавта-наблюдателя участвовал доктор биологических наук профессор Ю. И. Сорокин.

Была визуально обнаружена граница зоны сероводородного заражения и взята проба воды.

С экспрессией рассказывал потом биолог о своих «подводных» впечатлениях. Даже ему, который, как кажется, знает о жизни моря все, что только можно знать, оказалось полезным посмотреть на подводный мир своими глазами. Так ученый обнаружил, что каляниды  (один из видов зоопланктона) концентрируются слоем всего в несколько сантиметров толщиной на глубине около 130-135 метров, в то время как до сих пор было принято считать, что эти организмы распределены почти равномерно в широком диапазоне глубин.

«Аргус» ищет затопленные корабли

Много интересного покоится на дне Новороссийской бухты. Археологи предполагают, что здесь можно найти и остатки грузов с судов, потерпевших кораблекрушения еще в античные времена, и якоря и пушки с турецких кораблей. Известно также, что на дне покоится множество боевых реликвий периода Великой Отечественной войны. Для поисков с помощью «Аргуса» памятников античной и средневековой культур необходимо было обследовать огромные площади. Времени для этого не оставалось, приближался период осенних штормов. Использовать подводный аппарат для поисков предметов, попавших на дно во время Великой Отечественной войны, опасно. На дне могут быть взрывчатые вещества. Поэтому из задач, поставленных перед нами Музеем истории г. Новороссийска, мы выбрали одну – решили с помощью «Аргуса» найти и обследовать эсминец «Громкой», затопленный в Новороссийской бухте в июне 1918 года.

История «Громкого» необычна. Этот эсминец, построенный в 1915 году, для своего времени был кораблем высшего класса. Но недолго входил он в состав российского флота. В мае 1918 года черноморская эскадра была перебазирована из Севастополя в Новороссийск. А в июне 1918 года исполняющий обязанности командующего Черноморским флотом Тихменев получил секретный приказ В. И. Ленина – потопить корабли эскадры. Потопить, чтобы не отдать их кайзеровской Германии, ультимативно потребовавшей перевода эскадры в Севастополь. Третьего варианта не было. Контрреволюционно настроенный командующий флотом не выполнил этот приказ, и ночью 17 июня часть кораблей эскадры, в том числе и эсминец «Громкий», во главе с линкором «Воля» под вымпелом Тихменева снялись с якоря и отправились в Севастополь сдаваться. «Когда эскадра, уходившая в Севастополь, выстроилась на внешнем рейде, на передней мачте остававшегося эсминца «Керчь» взвился сигнал флагами: «Судам, идущим в Севастополь. Позор изменникам России!»

Так со слов командира эсминца «Керчь» В. А. Кукеля описал через несколько лет эту сцену Ф. Ф. Раскольников, по поручению В. И. Ленина приехавший в Новороссийск и организовавший потопление оставшихся кораблей эскадры. Сигнал на мачте «Керчи» адресовался и эсминцу «Громкий».

В двадцатые-тридцатые годы все потопленные в Новороссийской бухте корабли были подняты Эпроном. (За исключением обломков линкора «Свободная Россия», сильно поврежденного при потоплении и последующих судоподъемных работах.) Часть этих кораблей вошла в состав Советского Черноморского флота и впоследствии приняла доблестное участие в Великой Отечественной войне.

В 1947 года водолазы, занимавшиеся в Новороссийской бухте поиском и подъемом судов, затонувших во время войны, неожиданно наткнулись на дне на неизвестный корабль. Он лежал на глубине 47 метров, на борту, наполовину закрытый грунтом. Было установлено, что это эсминец «Громкий».

Обстоятельства, при которых отправившийся в Севастополь корабль все-таки остался на дне Новороссийской бухты, до сих пор мало известны.

Итак, мы перебазировались из Голубой бухты в порт Алексино, расположенный в юго-западной части Новороссийской бухты.

Спущенный на воду «Аргус» своим ходом выбирается из тесного «ковша» порта Алексино. За молом его берет на буксир «Прибой» и направляется в сторону мыса Дооб,  в район, где на дне, поблизости друг от друга, лежат эсминец «Громкий» и обломки линкора «Свободная Россия».

В 13.30 «Аргус» ушел с поверхности в воду. Вскоре Е. Е. Павлюченко сообщил: «Мы на грунте. Глубина 45 метров. Грунт – илистый песок с ракушечником. Видимость – 3-7 метров. Характер дна – ровный. Никаких объектов на дне не вижу».

Предложили командиру «Аргуса» приступить к движению по дну переменными курсами. Контролируя перемещения аппарата по связанному с ним и плавающему на поверхности бую, с «Прибоя» стали задавать курс. Однако поиски оказались безрезультатными.  Через иллюминатор аппарата гидронавты видели только ровную поверхность илистого дна да изредка обрывки каких-то тросов и кабелей. И второй, и третий, и четвертый спуски не дали результата.

11 октября «Аргус» в пятый раз погружался в районе затопления эсминца «Громкий» и линкора «Свободная Россия». И опять безрезультатно. Конечно, можно было бы вывести подводный аппарат на «Громкий», зафиксировав предварительно местоположение затопленного эсминца с надводного судна при помощи магнитометра. Но для такой работы у нас уже не было времени.

До возвращения в Голубую бухту мы сделали еще два спуска с рекогносцировочным обследованием дна вдоль вероятного маршрута древних мореплавателей на подходе к городу Бата. (Этот античный город располагался на берегу Цемесской бухты.) Спуски были непродолжительными, и амфор мы не обнаружили. Но во время одного из спусков на дне был увиден металлический ящик неизвестного назначения. Загадочный ящик взбудоражил воображение гидронавтов. (А вдруг это сейф с погибшего судна?) С большим трудом В. Н. Фокину удалось манипулятором подцепить непонятный предмет, и «Аргус» всплыл с обросшим водорослями и ракушками железным ящиком. Но не успели мы надежно застопорить ящик, как он сорвался с захвата и рухнул в воду. Темнело, и погружаться снова на поиски неизвестного предмета не имело смысла. А мне пришлось выслушать от гидронавтов немало нелестных слов, так как именно я оказался тем горе-такелажником, который не смог надежно застропить ящик.

… После успешных испытательных и рабочих спусков «Аргуса» в Голубой бухте и на материковом склоне, после успешной, увенчавшей большим количеством подводных находок работы водолазной группы, отсутствие результата в спусках подводного аппарата в Новороссийской бухте казалось поначалу крупной неудачей. Но вот прошло некоторое время, и стало ясно, что и это относительно неудачные спуски многое дали. Они позволили сделать ряд важных для дальнейшей деятельности выводов. Так, стало ясно, что для планомерного обследования обширных участков дна подводный аппарат должен быть оснащен более совершенным навигационно-поисковым комплексом, что для эффективного обследования с его помощью крупных подводных объектов предварительно следует надежно зафиксировать их местоположение.

А главные выводы, которые мы сделали по результатам экспедиции «Аргус-78», можно сформулировать так: содружество океанологов с историками и археологами интересно, плодотворно и перспективно, а Новороссийская бухта и ее окрестности являются прекрасным полигоном для реализации этого содружества.

Автор: В. Николаев, кандидат технических наук

Набор (со страниц журнала "Спортсмен-Подводник"): А. Михайлов, П. Федоров