В июне 1987 года, в канун 70-летия Октябрьской Революции, состоялся завершающий этап подводно-поисковой экспедиции аквалангистов клубов «Поиск» (Ленинград) и «Катран» (Сосновый Бор) совместно с водолазами и гидрографами Ленинградской военно-морской базы. Целью было обследование погибшего в Копорском заливе в октябре 1919 года эсминца «Гавриил» и подъем реликвий для Центрального военно-морского музея в Ленинграде. К этому времени гидрографам уже удалось обнаружить ЭМ «Гавриил» и установить над ним именной буй.

Инициативу в поиске и подводном обследовании эсминцев проявил в 1980 году наш клуб «Поиск». Главным инициатором был член клуба Альвин Тимофеев. Его отец Александр Матвеевич Тимофеев служил юнгой на эсминце «Гавриил». Он остался жив: за несколько часов до выхода в море командир эсминца Владимир Владимирович Севастьянов отправил юнгу в Петроград со срочным пакетом в штаб Реввоенсовета. У Александра Матвеевича сохранилась как реликвия фотография Севастьянова, которую боевой командир ему подарил.

Не считал, сколько времени провели мы – я и еще несколько захваченных идеей членов клуба – в архивах ВМФ и Центрального военно-морского музея. Думаю, много. Лично я выяснял по спискам имена моряков, служивших на этих эсминцах, адреса их родственников, поднимал материалы расследований обстоятельств гибели кораблей, имена погибших… Всего не перечислить. Подготовительный период затянулся на несколько лет.

Экспедиция не могла состояться без активного участия военных водолазов и гидрографов, так как район гибели эсминцев оставался взрывоопасным: корабли погибли на неприятельском минном поле, нагруженные готовыми к постановке минами. А на каждом погибшем эсминце было их по 60 штук. И вообще идея должна была созреть, а аквалангисты – набраться опыта работ на затонувших судах, чем мы и занимались по мере сил и возможностей.

Экспедиция началась в середине июня 1987 года с поисков затонувших эсминцев. Первой «целью» был эсминец «Гавриил». Ориентировочные координаты сохранились еще с 1928 года. Тогда «Гавриил» был найден промышленно-кооперативной артелью «Водолаз», промышлявшей цветным металлом. Мне даже посчастливилось обнаружить в архиве схематический чертеж положения корпуса эсминца на грунте – виды сверху и сбоку.

Согласно схеме корпус корабля разломился на три части и лежал на левом борту. Средняя часть представляла из себя бесформенную груду металла: носовая часть длиной 23 метра с баковым орудием сохранила свои формы и возвышалась над грунтом на 3 метра; кормовая часть сохранила гребные винты и возвышалась на 3 метра.

Артель «Водолаз» получила «добро» на так называемую «разгрузку» эсминцев, то есть подъем частей из цветного металла. Деловые «старатели» раскурочили взрывами все, что мешало поднимать эти самые «части»… Если бы мы нашли эскадренный миноносец «Гавриил» таким, каким он был до этих взрывов!

Забегая вперед, замечу, что нам крупно повезло: в составе участников экспедиции, кроме гидрографов, была включена команда водолазов-подрывников во главе с самим Чайкиным – «мичманом Чайкой», как любовно его называли на флоте. Кавалер двух орденов «Красной Звезды», он участвовал в разминировании дна Финского залива в районе строящейся плотины, обезвредив более 20 тысяч взрывоопасных предметов. Мне посчастливилось не раз вместе с ним на его катере выходить в Финский залив и на Неву на поиски затонувшей военной техники. Лишь к концу третьего дня гидрографы «нащупали» нечто похожее на останки корабля. Это и был эсминец «Гавриил». Гидрографы установили специальный «именной» буй.

Справка: Эсминец «Гавриил» был заложен в 1913 году на Русско-Балтийском заводе в Ревеле, в 1914 году спущен на воду. Характеристики: водоизмещение 1538 тонн, длина 98 м, ширина 9,3 м, осадка 3 м, скорость хода 28 узлов, дальность плавания 1720 миль. Вооружение: 4 102-мм и одно 45-мм орудие, 4 пулемета, три трехтрубных торпедных аппарата. Экипаж 168 человек.

Под воду пошел командир группы водолазов-подрывников мичман Чайкин. Он обнаружил часть борта корабельной шлюпки и кусок цепи. Следующий водолаз, мичман Гончаров, нашел изуродованный иллюминатор, часть машинного телеграфа и двухметровую деревянную рею. Посоветовавшись, мы решили, что под нами фрагменты носовой надстройки эсминца. Значит, носовая часть где-то рядом.

Тут уже удобнее работать аквалангистам. Спускаюсь на грунт, подсвечиваю путь фонарем. Иду зигзагом и стараюсь осмотреть как можно большую площадь. Ничего, кроме труб, угольников и кусков металла… Досадно. Воздух на пределе. Прихватываю какую-то трубку толщиной с руку и всплываю. Оказалось, я нашел сильно деформированную взрывом гильзу 76-миллиметрового снаряда, из которой торчали пороховые стержни…

Под воду уходят аквалангисты клуба – Вячеслав Поляков и Александр Черноволов. Им тоже ничего существенного не попалось. Тем не менее, осмотры аквалангистов и водолазов позволили «создать картину»: перед нами куски некогда целой носовой части корабля. По положению шпангоутов видно, что она лежит на левом борту и носом к берегу. Но бакового орудия нет. Продолжаем работы. Аквалангист С. Брагин из клуба «Катран» нашел артиллерийский планшет – латунный диск диаметров 29 см, который крепится к орудию. Рядом – труба элеватора, по которой из носового артпогреба подавались снаряды. Сами же снаряды лежат под грудой металла. Орудия нет. Позже выяснилось, что уцелевшие орудия были подняты ЭПРОНом в 1938 году.

Продвигаясь вдоль носовой части, мы вышли на заваленное к левому борту основание мачты. За ней В. Чайкин нашел трубу перевернутого торпедного аппарата, чуть дальше Е. Гончаров обнаружил широкую овальную дымовую трубу. У той серии эсминцев, к которой принадлежал «Гавриил», овальную форму имела только вторая, средняя, труба. Значит, мы уже попали в центральную часть корпуса. Для дальнейшей ориентировки поставили над трубой контрольный буй. Олег Тарасов, член клуба «Катран», предложил: «Давайте, схожу последний раз - и перейдем к поиску кормы. Только я пойду в «трехболтовке», чтобы все как следует рассмотреть». Мы были уверены, что, кроме много раз виденной нами груды металла, он ничего не найдет. Но ошиблись.

Оказавшись в водолазном костюме на грунте, Олег – журналист по профессии – приступил к телефонному репортажу: «Лезу под кусок обшивки… нет, не получается… сейчас разгребу эти трубы, там что-то есть… меня заволокло облаком мути, ничего не разглядеть… посижу… тащу кусок палубы…» Мы не удивились: в наших походах Олег легко несет на себе три акваланга и рюкзак…

Через несколько минут из воды показался солидных размеров дощатый решетчатый настил, окантованный по периметру тяжелыми дубовыми брусьями. На одном брусе небольшая медная пластина с надписью «Кормовой мостикъ». От средней трубы до кормового мостика метров 35. Как он мог здесь оказаться? Так и не поняли. Может, из-за взрыва… Олег поднялся на борт и выложил перед нами иллюминатор. Тоже атрибут носовой или кормовой частей корабля. Приступили к поиску кормовой части. Его упорно вели водолазы и аквалангисты в широком секторе радиусом метров 40, с центром в том месте, которое обозначили контрольным буем… Увы, никаких признаков. И вдруг из динамика водолазного телефона послышался встревоженный голос В. Чайкина: «Вижу на грунте мину!». Осматривать «сюрприз» пошел руководитель водолазных работ капитан третьего ранга В. Савенко и… буквально наткнулся еще на две мины.

Справка: В ночь с 21 на 22 октября 1919 года эсминцы «Гавриил», «Свобода», «Константин» и «Азард» вышли в море на постановку минного заграждения в Копорском заливе, но сами попали на минное поле противника. Первым подорвался ЭМ «Гавриил», за ним- ЭМ «Свобода» и ЭМ «Константин»… Только ЭМ «Азард», замыкавший колонну кораблей, успел отработать команду «Полный назад!» и вернулся в Кронштадт.

В это же время я тоже был под водой, искал всю ту же корму. Луч моего фонаря неожиданно осветил черный рогатый шар… Точно, мина! Такого находить мне еще не приводилось. «Но, - подумал я, - раз ты мне попалась, так я тебя хоть разгляжу!...» Присмотрелся: в верхней части пробоина диаметром сантиметров 30… виден стакан детонатора… провода к нему – от «рогулек»… желтая масса взрывчатки. Уровень ее доходил, как мне показалось, где-то до одной треть объема всего «шарика». Дергать за проводочки я уж не стал. Привязал свой сигнальный конец к минной тележке, просигналил страхующему меня с борта катера Славе Полякову, что поднимаюсь. Пока поднимался, обдумывал идейку: как бы мне сфотографировать с этой миной? Попросил Славу нырнуть со мной и щелкнуть на память. Мы нырнули, но почему-то не сработала вспышка на боксе фотокамеры. Вот досада! Не судьба! Поднялся на борт катера и доложил о своей находке. Работы временно пришлось прекратить.

Паузу использовал для посещений Центрального Государственного архива ВМФ. Там уже знали дотошных аквалангистов из клуба «Поиск»: Сашу Черноволова, Славу Полякова, Марину Михайлову. Работники музея тоже не оставались равнодушными к нашим проблемам. Очень нам помогла в поисках редких документов заместитель директора музея Л. Н. Гусарова. Тогда мы нашли важные материалы: «… с 28 августа по 31 октября 1937 года балтийский отряд ЭПРОНа в составе спасательных судов «Трефолев», «Сильный», водолазных ботов, буксира «Котлин», плавкрана и баржи очищал от остатков «Гавриила» фарватер, подняв 90 тонн обшивки, деталей палуб, набора, переборок».

А еще раньше, в 1935 году, командование флота предложило эпроновцам поднять с погибших трех эсминцев «… одиннадцать артустановок 120/60 в дополнении к двум поднятым в 1932 году». (Здесь в документе ошибка – на эсминцах были 102-миллиметровые артустановки).

Если же учесть, что артель «Водолаз» в 1928 году поднимала с «Гавриила» цветной металл, в том числе и гребные винты, то нечего удивляться тому, что мы не сразу опознали эсминец и не нашли корму.

Еще не раз выходили мы на небольшом катере клуба «Катран» в залив к желтому бую с надписью «Эсминец Гавриил 1919 год». Завершилась экспедиция торжественной передачей Центральному военно-морскому музею реликвий, поднятых с «Гавриила».

После спусков на эсминец «Гавриил» мы плотно занялись поисками родственников погибших моряков. Это было необходимо со всех точек зрения. Товарищи из клуба «Катран» загорелись идеей поставить в своем городе памятник «Трем эсминцам». После окончания экспедиции мы стали получать письма читателей, в основном ветеранов войны. В архивах мы собрали много адресов моряков и офицеров с трех эсминцев. Так что было о ком и о чем писать.

Идея, как говорится, оказалась плодотворной. В поисках нам помогали пионеры. По их письмам нашли мы второго юнгу с эсминца «Гавриил» - Алексея Илларионовича Тузова. Его письмо пришло в школу. Он писал: «Дорогие пионеры! В газете «Правда» сообщалось, что вы ведете поиск краснофлотцев эсминцев «Гавриил», «Константин» и «Свобода». Я приветствую ваш благородный поступок…»

За первыми фразами последовало такое, что ни ребята, ни мы никак не ожидали: «Я, Тузов Алексей Илларионович, с апреля 1918 по сентябрь 1919 года служил юнгой на эсминце «Гавриил», принимал участие в боевых операциях…» Вот как бывает: объявился друг детства по службе в одной эскадре у Александра Матвеевича Тимофеева. Мы были рады, что они нашли друг друга.

Писем приходило много. Вот еще пример: «На днях я получила газету «Ижорец», там была маленькая заметка «Помогите в поиске». В ней школьники Красногвардейского района просят сообщить о семье Константина Петровича Фоломеева и его родственниках. Так вот, я – его дочь… По рассказу отца, эсминец был затоплен, а сам он выжил: долго плыл по морю, потом его подобрали, хотели расстрелять, он чудом остался жив…»

В 1990 году мои друзья моряки, аквалангисты там же, в Копорском заливе, нашли эсминец «Свобода» и успешно поработали на нем.

Автор: Виталий Каштанов

Набор со страниц журнала "Нептун" (№ 6, 2008 г.): Михайлов Андрей, Федоров Павел