Всю ночь, не переставая, шел тяжелый проливной дождь. В свете прожекторов песчаные берега, изрытые змейками промоин, казались чужими и неприветливыми. Вековые сосны, вздымавшиеся в небеса, были похожи на острые стрелы, которые еще вчера проткнули тонкие мешки облаков. Было тихо и жутко.

Лейтенант Николаев занимался погрузкой боеприпасов на плоскодонную баржу, пришвартованную в импровизированном порту, основу которого составляли не обструганные бревна, еще неделю назад лежавшие на лесовале. Дурную привычку прикурить в прифронтовой зоне заглушили капли уже порядком надоевшего за предыдущий день дождя и сильный ветер, дувший откуда-то с севера. Лейтенант сплюнул и, взяв последний ящик гранат, отправился на судно- команда из 10 человек уже ждала его там.

До бойцов доносились звуки далекого боя: вот ухнула "сорокопятка", затем застрочил наш пулемет. Николаев, дав сигнал к отходу, еще раз проверил все находившееся на барже снаряжение и ящики с драгоценными в эти дни боеприпасами. «Все в порядке»,- тихо сказал он солдатам и, устроившись поудобнее, принялся до блеска натирать кожух своего ППШ.

Казалось, что бойцы игнорируют своего командира, однако это не было правдой. Утром они уже успели понюхать немецкого пороха и попробовать горький пирог человеческих потерь: тогда тяжелая 80-миллиметровая мина, вынырнув из-за леса, лишила жизни двух солдат, ставших разменной монетой в смертельной игре Гитлера. Теперь экипаж баржи пытался проанализировать эти жертвы, превратившись на время в угрюмую, сумрачную компанию.

Пелена дождя отгораживала несамоходное, буксируемое судно от всего мира, а ветер и двухметровые волны, воспользовавшись этим, пытались его потопить, по-своему сжалившись над жизнями ни в чем неповинных людей, которым судьба могла приготовить куда более страшное испытание. Тусклый овал луны проступал сквозь грязную вату облаков, и многим казалось в ту ночь, что она приобрела человеческие черты, скривив несуществующий рот в несуществующую гримасу скорби.

До места назначения оставалось еще около двух километров, когда по правому борту поднялся столб воды. Металлические осколки, пробарабанив по корпусу баржи свой нестройный ритм, скрылись в темных водах Ладоги. Вторая мина была точнее: многокилограммовая болванка, угодив в рубку буксира, взорвалась с оглушительным грохотом. На судне возник пожар.

Правила маскировки были моментально забыты. Экипаж баржи, взяв трехлинейки на изготовку, принялся простреливать видневшуюся в километре от них стену леса. Бойцы, забыв, что находятся на воде, начали запасаться гранатами, засовывая спасительные округлости «ргдшек» себе за пояс. Загремели россыпи патронов- каждый старался доверху наполнить свой подсумок.

Третья и четвертая мины оборвали начинавшиеся приготовления к отражению атаки. Словно по команде, смертельный железный дуэт превратил баржу в груду металла, а людей - в кровавое месиво. Руки, еще пару минут назад державшие винтовку, плавали в ледяной ладожской воде вместе со щепками и крышками ящиков. И уже не разберешь: где тут Николаев, а где- рядовой Ефимов. Да и нужно ли это?! Благодаря нацистским ублюдкам, засевшим где-то на берегу, озеро получило порцию каши из человеческого мяса.

 …Пятая «контрольная» болванка, не встретив на своем пути препятствия, мгновенно ушла на дно, на многометровую глубину. Маленькая битва больших людей была окончена за 40 секунд. До Победы оставалось 1012 дней.

Федоров Павел.