| Главная » Статьи » Художественные рассказы. |
Последний бой "Парижа".
 Далекий закат окрашивал все в розовый цвет: розовой стала вода,
розовыми стали вершины горы, даже корабль, казалось, приобрел эту
приятную, не утомляющую глаз окраску. Дул слабый южный ветер, облака
медленно плыли по небосводу, как бы подчеркивая суть человеческого
бытия- суть медленного перехода к спокойной, беззаботной, но в то же
время несколько тревожной, старости.Машина работала наполовину своей мощности и многие кочегары, решив подвести итог уходившему дню, присели в углу котельной и начали разглядывать старый, сложенный вчетверо, помятый журнал, с броскими, заметными заголовками. Капитан отдыхал в своей каюте, а первый помощник, несший вахту на капитанском мостике, казалось, впал в какой-то нежный, мечтательный ступор. Можно было предположить, что он думал о мире, о той прекрасной, восхитительной жизни, которая должна была прийти с концом этой кровавой, а главное - бессмысленной, войны. И, действительно: на судне многие строили планы на будущее. Кто-то желал поскорее покинуть корабль и, приехав к родителям, рассказывать взахлеб о геройстве и трусости, жестокости и милосердии. Кто-то, наоборот, хотел закончить войну здесь, на палубе красивого военного корабля «Париж», а затем, вернувшись домой, молчать до конца своих дней, каждые сутки защелкивая на ключ очередной толстый, ржавый замок своей сокровенной тайны. Так или иначе, в этот день на судне царило всеобщее спокойствие, ибо до цели плавания было еще очень далеко, а водное пространство, которое бороздил корабль, казалось всем относительно безопасным: во всяком случае, никто не отверг предложение отдохнуть, оставив на вахте дежурную команду и десяток кочегаров, в данный момент трудившихся у ненасытных, требовавших, с каждой минутой все большей порции угля, топок. Работники корабельной "преисподней", проклиная всех за неучтивость судьбы, бросали тонны горючего в прожорливые огненные пасти. Казалось, даже лопаты стонали, трещали от непосильной работы и требовали отдыха наравне с остальными. День пролетел незаметно, тихий вечер, подкравшийся к судну откуда-то сзади, зажег в каюте капитана и его помощников огни. Дежурная команда, сладко позевывая, стояла на своем посту: бойцы немного покачивались, словно легкий ветерок или палочка невидимого дирижера требовали от них этого движения. Ночь обещала быть ясной, лунной. Еще утром капитан, приказав проверить все имеющееся на судне вооружение, заявил, что данная операция должна быть успешной. В противном же случае, по его словам, весь корабельный экипаж не имеет право носить гордое звание моряков Франции. Капитан говорил грозно, мышцы на его лице постоянно подергивались, производя неизгладимое впечатление на подчиненных. К концу его выступления все, как один, поняли важность предстоящих событий, и бойцы хором поклялись в верности Франции и своему капитану. Подчиненные чеканили слова, бережно доставая их из кладезя гордости, честности, патриотизма, который, в их представлении, находится у человека где-то в сердце или укромных уголках души. Теперь, когда звезды выступили на ночном покрывале неба, многие думали о том, что произошло утром. Но не было уже того странного деления, которое возникло в попытке представить мир после войны. Слова капитана невидимыми ножницами подровняли чувства и эмоции людей на «Париже». Все еще раз поклялись в верности своей стране и своему командиру. Лица людей отображали предчувствие тревоги и в то же время яркое сияние несуществующего, не сшитого ни одной швеей в мире, знамени патриотизма подбадривало их, заставляя надеяться на хороший исход предстоящего боя. И они верили этой обыденной фразе, совершенно забыв про то, что воина имеет свойство перекраивать правила жизни, изменять их до неузнаваемости… Восход застал людей на судне так же неожиданно, как и закат. Дежурная команда тихо радовалось спокойной ночи, а кочегары в котельной, не зная слова «отдых», продолжали большими совковыми лопатами наполнять вечно голодные полыхающие отверстия топок. Капитан вышел на мостик и, оглядев окрестности в бинокль, поспешил обратно в каюту за чашкой крепкого ароматного кофе. Форштевень «Парижа» рассекал спокойную зеленовато-голубую воду, а из двух труб, возвышавшихся над палубой на добрых 7-8 метров, валил густой дым. Команда встретило утро во всеоружии. Кормовое орудие грозно смотрели по сторонам, желая уничтожить все на своем пути. Ряды бойцов, взявших на изготовку новые, блестящие винтовки, внушали страх и почтение. Все ждали, что с минуты на минуту орудие даст несколько залпов по деревушке Кемер, но трагическое стечение обстоятельств нарушило эти планы. Жуткий грохот послышался откуда-то сбоку, и в «Париж» врезался град металлических осколков. «Турки!!! Огонь!»- не своим голосом закричал один из помощников капитана. Кормовое орудие со скрипом повернулось на 30 или 35 градусов по направлению к легкому дыму, замеченному одним из матросов. Турецкие орудия были тщательно замаскированы, но опыт французских моряков помог разгадать и эту загадку… Грянул гром, орудие «Парижа» выплюнуло остроносый снаряд, а дымящаяся гильза со звоном покатилась по кренящейся палубе корабля. Тут заговорила вторая турецкая пушка: осколки разорвали корпус судна в нескольких местах, но никто даже не попытался выяснить характер повреждений - все были охвачены единым азартом сражения. Кто-то из моряков выстрелил из винтовки в направлении берега и, поняв, что оружие заклинило, упал на колени. Обмен снарядами длился недолго. Получив несколько десятков пробоин, «Париж» медленно, но верно, начал тонуть. Капитан, еще не осознав произошедшего, руководил боем, хотя и слабоумному было понятно, что все кончено… Неестественный наклон палубы привел в чувство некоторых помощников, и благодаря их реакции, был дан приказ на эвакуацию. Турецкие пушки по-прежнему изрыгали снаряды из своих стволов, а обслуживавшие их военные, уподобившись дикарям времен каменного века, радовались каждому убитому солдату, каждой пробоине в теле гигантского парохода, носящего гордое название «Париж». Нет… Данный бой не нес того пафоса морского сражения: мистического и, в какой-то степени, романтического. Все закончилось так же банально, как в сотнях "рядовых" столкновений на море: «Париж», изрытый язвами осколков, стремительно ушел на дно, утянув с собой все мечты, все надежды и планы… Мирное будущее ушло вместе с военным прошлым... Зеленовато-голубая вода, с глубиной меняющая свой цвет, не желала выражать своего сочувствия храбрым морякам, а легкий южный ветерок дул так же тихо, как в тот беззаботный вечер, когда розовое солнце обливало теплым светом все, находившиеся на земле... ...Изуродованные, изнуренные сражением французские солдаты, пытались добраться до берега, а победители, входя в воду, надменно улыбались, торжествовали и гордились своей победой… Федоров Павел, 2008 г. | |
| Просмотров: 1244 | |
| Всего комментариев: 0 | |
